Пролог

«Как легко её было обмануть. На закуску мужское обаяние и харизма. Мне казалось, я видел ее насквозь: все её страхи, переживания, комплексы. Она сама выкладывала карты на стол, поначалу неуверенно, но постепенно ей начинала нравиться наша маленькая невинная игра.

Со временем она стала хуже владеть собой, отвечала на каждую мою провокацию и не осознавала, что с ней происходит. В её голову не удалось бы вложить и зерно разумности. Действовать следовало поступательно, чтобы не спугнуть жертву. Хоть один намек на очевидное, и она убежит. Этого никак нельзя было допустить.

Мне всегда легко удавалось управлять людьми. Люди бегали, суетились, чего-то ждали. Я им это давал, но потом требовал обратно с процентами. Хитрый лис покорял мир, пытался добиться каких-то высот. С возделанного пьедестала падать было бы больно. И мне не хотелось допустить какой-нибудь глупой оплошности.

Этот клубок скрытых внутренних переживаний смотрел на меня так, будто перед ней только что Везувий разверзнулся, ей было страшно и некомфортно.

Душа, она всё знает и чувствует. Даже когда человек привык жить смотря на мир сквозь пальцы, она дает сигналы, чтобы человек окончательно не испортил себе жизнь.

Но она не слышала никаких знаков, её увлек поток, унёс в неведомые дали, далекие от моего понимания. Как можно быть такой наивной и глупой? Это же просто невозможно.

Тогда я еще не знал, что в этом мире возможно всё и даже больше».

Глава 1

Смотря в небо, Арина видела замки, выстроенные из облаков. Воздушное пространство окружало её тысячей невидимых запахов, она вдыхала их полной грудью, пытаясь нащупать внутренний баланс. Расслабляясь, распластавшись на пледе, она медленно погружалась в сон. Журавли, вышитые гладью, блестели на солнце.

Арине и тысячелетия бы не хватило, чтобы наконец всласть надуматься и получить максимальное удовольствие от данного занятия. Сейчас её занимали мысли о своей личной жизни.

Они случайно пересеклись в кафе, когда с её подноса, неудачно накренившегося, полетел заказанный кофе с пончиком. Поймать, конечно, не удалось. Часть оказалась на одежде, часть разлилась по полу, пончик приказал долго жить. Арина тут же начала суетиться, искать салфетку, плохо соображая, куда девать поднос. Наконец, растерянно озираясь по сторонам, увидела его. Точнее, его глаза или то, что было в них. Впоследствии именно это приходило ей на ум. Чёткий взгляд. Брови чуть приподняты. А губы будто стремятся что-то прошептать. Игорь, так его звали, медленно спокойно выдохнул.

Поставил свой кофе на столешницу, отставил её поднос. Арина смотрела на него, часто моргая. Она тщательно вытирала руки влажной салфеткой, вынутой из крохотной аккуратной сумочки. И смотрела, и смотрела на него, будто только так могла найти ответы на свои вопросы. Будто именно эти глаза могли привести её в рай, ибо только они видели дорогу. Ловушка схлопнулась. Девушка нашла своего Бога. Человека, который выведет её на путь истинный. Она не заметила, что её визави уже изрядно раздражён, желает схватить свой кофе, добежать до двери, хлопнуть ей и спокойно прошествовать до своего офиса в четырехэтажном стеклянном здании напротив. Но вместо этого он стоял и смотрел на нее в упор.

Арина забила тревогу: её зрачки начали бегать, ища подмоги. Стушевавшаяся девушка, думая, что у нее уже довольно чистые руки, протянула одну для рукопожатия. Игорь ответил тем же, заметив про себя, что девушке очень идут ее тонкие губы. Но ему надо было бежать.

Арина нашла его в социальных сетях и быстро подписалась. На тот момент ей было все равно, что он может подумать. Её страничка была практически пустой, кроме пары фото с котиками и одного с мамой. Для неё было достаточно. На следующий день она написала ему приветственное сообщение и предложила где-нибудь встретиться. Ответа не было.

Арина взяла фотоаппарат, чтобы поухаживать за ним, ведь это был её рабочий инструмент. Протёрла тряпочкой, осмотрела и, собравшись с духом, поехала на съемку в парке при естественном свете. На месте она отрегулировала настройки и, фотографируя новобрачных, заметила, КАК они смотрят друг на друга. В этот раз она испытывала неподдельный интерес к тому, что видела не только как фотограф, но как девушка. Мужчина то без стеснения, то с некоторой долей подобострастности смотрел на избранницу, то преисполнялся нежности и заботливости, а в какие-то моменты отключался от происходящего и погружался в собственные ощущения. Жена отвечала соответственно. И тогда получались крайне наполненные, особенные, любовные фото, которые отложишь в альбом и будешь доставать, когда страсть утихла, чтобы вспомнить и полюбить вновь.

Через неделю он всё-таки написал, и они договорились о встрече в центре города. Она не знала, что это место было близко к его работе в адвокатской конторе, а написал он ей, так как не с кем было скоротать свободные пару часов времени: тревога перед очередным заседанием в суде не оставляла ему возможности остаться наедине с собой. Тревожность он носил при себе как напоминание о детстве. Мальчиком он рос очень мнительным и почти никому не доверял. Когда подрос, это сошло на нет, но обстоятельства личного характера, связанного с искренними чувствами не только романтическими, но и дружескими, заставили его создать амплуа, которое в общих чертах устраивало всех, но при этом окружение, обстоятельства, события, знакомства, встречи не причиняли ему сильного душевного дискомфорта. По сути душа его была хорошенько замурована, и никому туда хода не было. Но несмотря на внутреннюю кажущуюся бесчувственность, он очень хорошо относился к людям и всегда был рад помочь в трудную минуту.

Работа адвокатом, в процессе которой он будто смотрел фильм с собой в главной роли, таким романтичным, благородным, смелым, разумным, харизматичным, способным найти выход из любой ситуации, и всё это возведенное в квадрат, приносила ему сильное моральное удовлетворение. Он умел обаять, завлечь людей в свой мир, заставить их думать о себе, хотеть находиться рядом, но сам не мог про себя сказать, что он тянулся к людям, как цветок к солнцу, это единственное, что его смущало в своей жизни. Реалии, в которых он пребывал, были более публичные, чем ему хотелось. По этой причине, наткнувшись на несоответствие того, каким он видел себя и видели его со стороны, он чуть пытался отойти в сторону: не ввязывался в конфликты, говорил вежливо без перехода на личности. На заседаниях он внимательно и обстоятельно обходился с людьми разных классов, профессий и национальностей. Он мог спрятать собственные недостатки меткой иронией, прийти на заседание как ни в чём не бывало после эмоциональных бурь, даже если это кто-то мог заметить и задеть больное, и делать дела. Эту выдержку он приобрел благодаря отцу, который всегда говорил ему, главное уметь хорошо держать себя в руках, где надо, не поддаваться на провокации: «Люди всякие бывают, могут не понимать, что делают или говорят», — но при этом не быть тяжким грузом на плечах людей. «К таким тянутся, таких возводят в ранг выше, чем сами являются, слушают и даже боятся», — Игорь это очень хорошо запомнил и действительно убедился на деле, что отцовские советы работают.

При встрече с Ариной он бросил рядовое приветствие, сказал пару слов про то, что она неплохо выглядит, и решил так, пусть она болтает следующие пару часов, а он просто будет слушать. Для этого он задал несколько вопросов, смотрел прямо на нее, но не касался. За время их встречи он ни разу её не коснулся, но очень внимательно слушал, задавая наводящие вопросы. Ей льстило его внимание. Она расплылась, как тюлень, греющийся на солнышке и действительно болтала все время, пока они сидели на открытой веранде. В основном про свои занятия фотографией и отношения в семье. В итоге они сошлись на том, что можно было бы встретиться еще разок в удобное для обоих время. Перед уходом девушка застеснялась. До этого она старалась держаться и не делать лишних движений, чувствуя неловкость. А тут ей захотелось приобнять своего спутника, возможно, даже поцеловать тихонько в щеку на прощание. Но Игорь резко остановил её, рукой схватив за запястье, непокрытое одеждой, когда она потянулась к нему, готовая обнять. И почти моментально отдернул, пробормотав что-то про аллергию. Девушка не поняла, что он сказал, но по рассеянности не стала переспрашивать. Игорь сухо попрощался и пошел прочь к офису доделывать дневную работу.

Еще через четыре дня Арина написала ему с просьбой проконсультировать по поводу ситуации с документами. Игорь согласился на созвон, но с условием, что они сходят в кино на его любимый японский фильм. С чего-то решив, что она должна отказаться, он наметил вечерний сеанс после девяти, надеясь, что она испугается проводить с ним время в такой поздний час, но девушка согласилась. Тогда он сказал, что занят и положил трубку. Арина растерялась, ей показалось его поведение нелогичным и даже оскорбительным. Преисполнившись самоуважения, она резко удалила его из своих социальных сетей и решила, что не будет больше иметь с ним никаких общих дел.

Игорь заметил ее шаг, но решил, что так даже лучше, удобней, легче. Ведь общение с этой девушкой равно обуза, тяжкий груз и несомненное зло. Личные отношения не должны ни в коем случае отвлекать его в целом от жизни, вытаскивать из его с трудом выстроенного внутреннего мира. Лучшего спутника, чем он сам, он всё равно не найдет, даже если задастся такой целью, таков был его вывод, сделанный несколько лет до этого момента. Так и не сопоставив себя со своими глубинными чувствами, где зарождалась симпатия к открытой и немного наивной девушке, он подумал, что испытывает ровно противоположное, а Арине как раз-таки присвоил озабоченность собственной персоной, искренность и добродушие сочтя за манипулятивность, в целом присущую людям, основываясь на том, что было у него в голове, а не на реальных фактах, так как времени с их последней встречи прошло прилично, и никакого другого взаимодействия не было.

Так прошло несколько месяцев, пока они случайно снова не пересеклись в том же кафе, что и в первый раз. И она была не одна, а с приятелем. Это так же было расценено как манипуляция, ведь она могла специально здесь появиться, зная, что он работает недалеко отсюда. Но он забыл, что не говорил ей об этом. Так ком непонимания разросся до необъятных размеров. И как это распутывать было непонятно, но необходимо: увидев её вновь, он понял, что она его лекарство от тревоги, что с ней и только с ней он может чувствовать себя спокойно и умиротворенно. Ведь именно это он испытывал, когда вспоминал ее милую болтовню. Он впервые соприкоснулся так прозрачно со своими чувствами, испытал наполненность и удовлетворенность от бытия. Он так и стоял, а девушка будто и не замечала его.

Ребенком он писал стихи, грустные и глупые. Подростком взял от и до исписанные, законспирированные под рабочие, тетради в охапку и выбросил. Мама заметила, достала, решив, что он со злобы выкинул школьные тетради. Но не отреагировала открыто, сказав хоть пару слов, а просто отдала ему обратно. По ее взгляду он прочитал: зачем?

«Это «зачем» без конкретики прилипло ко мне, как колючка, и я до сих пор не могу от него отделаться. Я все просеиваю через призму необходимости и эффективности. С тех пор я старался не совершать поступков, ведомый эмоциями и чувствами. Даже женился из практичных побуждений, ибо жена хорошая хозяйка, одевается с иголочки, речь грамотная, не надо беспокоиться, что она что-нибудь вытворит или опозорит меня. Но по итогу не выдержал и вышел из этого союза. Зачем? Понял, что так дальше нельзя. Желание комфорта не должно перевешивать человечность отношений. Мы стали ругаться, ибо я постепенно терял интерес к ней — стал раздражительным и рассеянным, а женщины это всё тонко чувствуют. С одной стороны я знал, что ей все равно, с другой что-то кололо в сердце, когда смотрел на нее, обнимал, нелюбимую, но нужную. И понял, что справлюсь сам, а ей дам воздуха и пространства понять, что чувства тоже важны, хотя сам не знал, почему это так».

Дневниковые записи — плот спасения посреди бурного течения жизни, помогали Игорю отсеять важное от мелочей, которые могли помешать, накопившись, как нечто токсичное для разума и, следовательно, тела. Эпизоды со стихотворным творчеством и реакцией матери больше других отпечатались у него в голове, он часто возвращался к этому, как к мосту, который соединял духовное и рациональное, не позволял поддаваться чувствам и эмоциям. Но сейчас, после того, что он испытал, ему не оставалось ничего другого, как написать с десяток проходных стихов и забросить их в ящик стола до востребования. Он заходил на ее странички в социальных сетях, что-то написать не решался, хотя более глубокие мысли стучались из подсознания и вызывали странные некомфортные ощущения. «Да что за глупости! Почему я как рак должен прятаться в ил или закапываться в песок, искать отговорки, чтобы ничего не делать, когда душа просит совсем другого».

«Юлия подписала документы на развод. Я свободный человек. Так что же держит? Разве недостаточно знаков для того, чтобы начать действовать?».

«Ты слишком много думаешь, так невозможно сдвинуться с мёртвой точки. Ты человек, не робот, не машина. Так хватит же бояться наделать ошибок».

«А ты не думал, что у неё те же самые проблемы, что и у тебя? Есть теория, что мы с другими людьми сцепляемся схожим травматичным психологическим опытом, но я не уверена».

«Что сделать? Ровно то же, что и всегда, позови её куда-нибудь».

«Арина, я долго думал, но… Я понимаю, что сплоховал в тот раз. Может, попробуем сначала?» Отправив это сообщение, Игорь, изрядно довольный собой, запрокинул руки за голову, заулыбался и стал ждать. Реакция последовала мгновенная. Арина позвонила. И сбросила. Больше её номер был не доступен.

 «Арина?», — тишина.

«Я написал что-то не то? Ты обиделась?».

«Нет, просто я занята. Игорь, вы так же завлекли, завладели моим вниманием, и я бы отплатила вам тем же, но я ВАМ НЕ верю».

«Не понял?»

И следом, как из пулемета:

«Вы существо крайне эгоистичное, и пользуетесь людьми, ибо вам так удобно или просто от скуки».

На это он не нашелся, что ответить, точнее не сразу, а когда стало уже поздно что-либо писать в ответ. Было много мыслей насчет неадекватности девушки, но в итоге он собрался с духом и просмотрел переписку. Оказывается, пять дней назад, когда он выпивал с друзьями — выпил он достаточно, чтобы потом не смочь добраться до дома на своих ногах, а только с чужой помощью, — он отправил ей с десяток сообщений с романтическими и не только излияниями, которые предназначались другой женщине. «Слегка ошибся». По тому как резко заканчивалась «поэма о любви», Игорь уже изрядно напился и не мог продолжать в том же духе.

Впервые в жизни он забился во внутренней истерике. Паническая атака? Сердце? Последствия коронавируса? Или в целом жизни? Но по итогу он просто громко рассмеялся, свернул все вкладки и, расстроенный, пошел спать.

И они не виделись год. Игорь сделал Арине подарок незадолго до того, как решил возобновить живое общение. Положил в ее почтовый ящик письмо в конверте с вложенной картой памяти. Волнуясь, ведь девушка много раз говорила, что ее коробит от подарков и сюрпризов. Самого его подтрясывало некоторое время от неуверенности. Игорь постарался обстоятельно расписать всё, что с ним творилось за последний год, упоминая при этом, что он активно интересовался её жизнью и даже ходил на выставку, которую она организовала. Подойти не смог, не знал, как отреагирует. Подумал, и так, наверно, нанервничалась, столько организационных вопросов. Про чувства упомянул вскользь.

«Я очень сильно переживал после того случая, на самом деле я надеялся, что у нас что-нибудь получится, но этот инцидент… Я прошу в знак примирения принять мой подарок, если все же с твоей стороны было хоть какое-то подобие симпатии, несмотря ни на что, разблокировать меня…».

Через неделю пришло письмо по интернету.

«Карта памяти пригодилась, спасибо, придется ответить тем же, жди».

Игорь выдохнул. За неделю он подостыл. Уже почти уверившись, что она либо приняла всё к сведению, но не хочет продолжать общение, либо… Либо надо набраться терпения и подождать. Но в итоге ему с курьером действительно пришёл подарок. Карта на которой можно было отмечать места, где ты побывал. Это была небольшая доска, с контурами стран и дополнительными вкладышами с названиями, которые, по идее, надо было вставлять в ячейки. Игорь долго рассматривал, трогал доску, проводил по ней рукой, в это время находясь в своих мыслях, фантазиях, в общем, давно забытом для него состоянии, сидя нога на ногу. И ему действительно очень захотелось куда-нибудь съездить.

Выдержка из последующей переписки.

«Я видел твои фото на одном из сайтов. Не поклонник такого творчества, но в этот раз мне понравилось. Если б не ты, даже бы не обратил внимания. А тут только увидел твои имя и фамилию…»

«Это ведь не вся моя жизнь. Я очень люблю путешествовать, и хотела позвать тебя с собой, только ни слова о работе больше. Не могу, хочу отдохнуть от всего этого. Творческая профессия съедает много внутреннего ресурса. Хотя может так любая работа, не важно… Согласен?». Конечно, он был согласен.

После совместной поездки Игорь резко поменял своё мнение и решил больше не тянуть, а составить с Ариной пару, обсудить их положение, признаться в романтических чувствах.

«Лучше останемся друзьями, ок?».

Игорь сэмоционировал внутри себя, но не сумел бы как-то обозвать этот сгусток эмоций, доделал все дела и позвал другую знакомую поболтать часок-другой.

«Она имела все основания для отказа, не вижу никакой проблемы». Резюмировала получасовой разговор Ксения.

«Но почему?».

«Скорее всего, причина в вашем общем прошлом опыте».

«Но я ничего такого не сделал!».

«Ты заспамил ее всякой лабудой, когда был пьян, и еще там что-то по мелочи», — махнула рукой.

«Хорошо, согласен, придется, наверно, идти на личный, долгий, содержательный разговор. Так это, по-женски?»

«Умничка, а мне пора, у меня свидание!» — выкинула в ответ Ксюша. Через пару недель они встретились снова.

 «Я не смог».

«Жаль, конечно, но это твоя проблема, не моя».

«Зачем так агрессивно?».

«Мне кажется у тебя проблема с личными границами».

«Мне жена то же самое говорила, но верит Бог, ума не приложу, что бы это значило».

«Это значит, что ты не разделяешь степени близости с человеком. Например, я. С какой стати ты решил, что можешь прийти ко мне и плакаться в жилетку? М?»

«Но ты сама согласилась. Это твой выбор. Можешь развернуться и уйти. Тебя никто не держит».

«Ладно, спроси у нее про бывших, может, тогда что-то станет яснее».

«С бывшим не сошлись ритмами жизни. Да, хотела и семью, и поддержку, и большой дом. В итоге я завела собаку — пекинес, приходи, посмотришь».

И снова бежево-серая обстановка. Дежурная лопатка для обуви. Сколотая кружка. Вкусный кофе. Благовония. Говорит, давно мечтала попробовать. Курили по сотому кругу, пили кофе. Она рассказывала, как съездила волонтером в Подмосковье на творческую базу, что видела, с кем познакомилась. По её рассказу я понял, что там у неё был роман, с кем я не стал себе представлять.

Заметив, что рассказывает что-то задевающее, она остановилась и посмотрела на меня ровным понимающим взглядом.

«Это были платонические отношения, что-то основательнее, чем дружба, но недостаточно для большего сближения. И вообще, знаешь ли ты, что не все люди, которым мы импонируем, созданы для того, чтобы мы вступали с ними в брак, близость или же краткосрочный роман. Невообразимо видеть, что взрослый человек не может этого понять».

Я удивился такому негативному отношению, я же ничего раздражающего не говорил, а она продолжает, будто слышит мои мысли.

«Я говорю, потому что это откликается моему состоянию, не всё крутится вокруг тебя. Мне кажется наше общение плохо на тебе сказывается. Вначале ты был совсем другим…».

«Может просто не моё уходит, сколько можно жить, постоянно себя сдерживая. Так можно с ума сойти».

По-немногу все налаживалось, мы часто и подолгу общались, я регулярно бывал у неё. С другой стороны наше сближение сопровождалось откатами, когда мы долго не могли друг друга понять и не общались самое долгое две недели. Ссоры и непонимание все равно обходились мне малой кровью, благодаря Ксюше. Советы она давала нелогичные с моей точки зрения, но работающие. Арина очень любила комнатные растения, и за то время, что наша связь друг с другом росла и крепла, я принёс ей три или четыре разных экземпляра с подачи Ксюши, правда, выжили только два. Зато пока она занималась ими, накаленная обстановка сбавляла обороты и все вставало на круги своя.

После года такого общения я как-то резко к ней переехал. Пришел как-то и остался. Она была не против. Закинула стираться мою одежду. Поначалу было неловко, общий быт, разбросанная одежда. Но постепенно привыкли. Временами мне становилось ее жалко, помогал, чем мог. Она никуда не спешила. Вообще жизнь была довольно размеренной и тихой. Выезжали часто на другой конец города на велопрогулки.

Она очень любила свой дом, постоянно что-то улучшала, подделывала под себя. Вешала полочки, регулярно протирала книги. Особенно меня умиляло, как она разговаривала с цветами, пересаживая и подкармливая их.

Колесо фортуны выбрало нас. Но надолго меня не хватило. Как-то я начал задумываться, что мне чего-то не хватает. Погода была унылая, ветер пробирал насквозь. Я позвонил ей и сказал, что не вернусь, в ответ послышались гудки.